Николай Яковлев: РАЗГРОМ ПОЛЬШИ

Яковлев Н.Н. США и Англия во второй мировой войне. - М.: Учпедгиз., 1961.
(фрагмент)

Нападение гитлеровской армии на Польшу поставило на повестку дня выполнение ее союзниками — Англией и Францией — своих обязательств, в первую очередь объявление войны Германии. Но английское и французское правительства не торопились: они не теряли надежд мирно договориться с Гитлером за счет Польши. Вторжение германских вооруженных сил на территорию Польши лишь усилило рвение англо-французской дипломатии в этом отношении. Партнером Чемберлена и Даладье в дни, когда уже лилась кровь польского народа, стал Муссолини. Фашистский диктатор, осознававший неподготовленность Италии к большой войне, был готов оттянуть ее начало, чтобы продвинуть вперед вооружение страны.

Гитлеровцы, однако, шли напролом. В своей речи в рейхстаге Гитлер истерически заявил, что он либо вернется победителем, либо «не вернется совсем». А своим командующим он разъяснил, что польская кампания будет локализована: ни Англия, ни Франция не поднимут оружия в защиту своего восточного союзника. Ибо, говорил Гитлер, сейчас существуют благоприятные возможности, чтобы разделаться с Польшей,—он, Муссолини и Франко находятся у власти, а «ни в Англии, ни во франций не было ни одного выдающегося руководителя». 3 сентября Гитлер отклонил предложение Муссолини созвать конференцию для «мирного» расчленения Польши.

Тем временем правящие круги Великобритании и Франции испытывали все возрастающий нажим общественности, требовавшей объявить войну Германии. Неопределенные заявления Чемберлена о политике Англии поставили его перед лицом бунта в парламенте, который грозил смести правительство. Оппозиция вызывалась двоякими причинами: с одной стороны, нельзя было пройти мимо требований демократических сил, с другой — наиболее дальновидные представители британской буржуазии отдавали себе отчет в том, что новое отступление перед Гитлером смертельно опасно для суверенитета страны. После выступлений Чемберлена 1 и 2 сентября в палате общин ему было прямо брошено обвинение в том, что правительство пытается избежать войны с Германией. Даже закоренелый мюнхенец министр финансов Саймон понял, что дальнейшее промедление приведет к падению правительства. Он сказал в эти дни американскому послу в Лондоне Кеннеди: «Если правительство выступит поборником любого мира, оно немедленно будет сброшено собственным народом, который преисполнен решимости продолжать борьбу».

Во Франции обстановка накалялась с каждым часом. Выражая мнение французского народа, парламентская группа французской коммунистической партии еще 25 августа по инициативе М. Тореза приняла резолюцию: «Коммунисты заявляют о своей твердой решимости встать в первые ряды борцов с фашистской агрессией и защитников свободы, национальной независимости, основ демократии и культуры». Жалкие увертки одного из основных деятелей мюнхенского толка — министра иностранных дел Боннэ — вызывали возрастающее возмущение. Давление масс заставило правительство Чемберлена объявить 3 сентября, что с 11 часов утра Великобритания находится в состоянии войны с Германией. В 5 часов вечера последовало аналогичное заявление французского правительства.

Если бы Англия и Франция действительно собирались воевать с Германией, решение это создало бы катастрофическое положение для гитлеровцев. Начиная войну против Польши, германское командование сосредоточило против нее практически всю боевую мощь вермахта. На Западе в недостроенных укреплениях «линии Зигфрида» остались незначительные силы прикрытия. Если против Польши действовали 57 германских кадровых дивизий и две бригады, в том числе все имевшиеся в Германии танковые и моторизированные (соответственно 6 и 8), то западную границу Германии охраняли 23 плохо обученные и слабо вооруженные резервные дивизии. Немецкая авиация фактически вся была отправлена на Восток, на Западе осталось небольшое число разведчиков и устаревших истребителей. Хотя в сентябре 1939 г. английскую сухопутную армию практически не приходилось принимать в расчет, французские вооруженные силы могли самостоятельно нанести сокрушительный удар на Западе. Они располагали 65 кадровыми и 45 резервными дивизиями. Оценивая тогдашнее соотношение сил, бывший гитлеровский генерал Вестфаль отмечает: «Если бы французская армия предприняла крупное наступление на широком фронте против слабых немецких войск, прикрывавших границу (их трудно назвать более мягко, чем силы охранения), то почти не подлежит сомнению, что она прорвала бы немецкую оборону, особенно в первые десять дней сентября. Такое наступление, начатое до переброски значительных сил немецких войск из Польши на Запад, почти наверняка дало бы возможность французам легко дойти до Рейна и, может быть, даже форсировать его».
Когда 1 сентября германские войска пересекли польскую границу, они с первых часов кампании одержали значительные успехи.

Вермахт имел численное превосходство и далеко оставлял позади польскую армию в материально-техническом оснащении. Дорогу гитлеровским войскам прокладывали 2500 танков, поддерживавшиеся двумя тысячами самолетов. Поляки имели 900 танков, в большинстве легких, и танкеток, вооруженных пулеметами; польская авиация насчитывала около 1000 машин, в основном устаревших. Польской армии не хватало не только тяжелой и зенитной артиллерии, но и обычной дивизионной и полковой. Огневая мощь польской пехотной дивизии в три раза уступала огневой мощи немецкой пехотной дивизии.

Польская авиация, застигнутая врасплох на аэродромах, была практически уничтожена. Полное господство в воздухе было захвачено уже к исходу второго дня войны, и германские военно-воздушные силы освободились для выполнения других задач, главной из которых было — сорвать завершение мобилизации польской армии и предотвратить крупные оперативные переброски войск по железным дорогам. Как ни парадоксально, союзники Польши — Англия и Франция — облегчили эту задачу гитлеровским ВВС. Польское правительство первоначально собиралось начать всеобщую мобилизацию 29 августа, однако под сильным нажимом Лондона и Парижа оно было вынуждено отказаться от своего намерения. В результате о мобилизации было объявлено только под вечер 30 августа, а первым днем мобилизации указано 31 августа. Было потеряно два драгоценных дня. В конечном счете из-за затяжки мобилизации и ударов немецкой авиации польская армия не смогла мобилизовать 10 из 40 дивизий, с которыми Польша должна была встретить войну.

Это значительно ослабило польские вооруженные силы.
Со всех фронтов в Варшаву, пока действовала связь, а она была нарушена очень скоро, притекали безрадостные вести. На польские войска обрушился ураган огня и стали, танковые колонны гитлеровцев, не заботясь о флангах, глубоко проникали в тыл оборонявшихся. Пикирующие бомбардировщики тесно взаимодействовали с наступавшими танковыми и мотомеханизированными соединениями. К концу первой недели войны группа армий «Север» достигла позиций, прикрывавших с севера Варшаву, а группа армий «Юг» уже завязала бои на окраине столицы. К западу от линии Нарев—Висла в огромном котле осталась большая часть сильно потрепанной польской армии. 6 сентября польское правительство и главное командование, которое уже потеряло управление войсками, бежали из Варшавы в Люблин, оттуда они последовательно перебирались из города в город, пока не оказались в местечке Залещики на румынской границе, а 16 сентября вообще покинули страну, переехав в Румынию.

Страна была брошена на произвол судьбы своими правителями. Однако разрозненные польские части и гарнизоны продолжали мужественное сопротивление. Исключительную самоотверженность проявили защитники Варшавы.

Взбешенные стойкой обороной столицы, гитлеровцы подвергли город беспощадному артиллерийскому обстрелу и варварским бомбардировкам с воздуха. В первых рядах героических борцов находились коммунисты, которые шли на боевые посты, вырвавшись из тюрем. Коммунисты возглавили формирование рабочих батальонов, внесших большой вклад в оборону города. Пробиваясь к осажденной Варшаве, пал смертью храбрых видный деятель польской компартии Мариан Бучек, который сам бежал из тюрьмы и возглавил отряд бывших политзаключенных. В то время как правители панской Польши были озабочены переводом за границу своих капиталов, Мариан Бучек, томившийся 16 лет в тюрьмах санации, отдал свою жизнь за страну. Таких примеров героизма можно привести сотни. Варшава держалась до 28 сентября.
Польские солдаты и офицеры проявили беззаветный героизм в больших сражениях и вооруженных стычках. Однако в три недели польская армия была разгромлена, гитлеровцы захватили восточную часть страны, хотя отдельные очаги сопротивления продолжали борьбу. Гарнизон крепости Модлин держался до 28 сентября, героически сражалась горстка польских солдат аванпорта Гданьска — Вестерплятте.

Сентябрьская катастрофа была подготовлена всей двадцатилетней антинародной политикой санации, изолировавшей Польшу и подставившей ее под удар. В вооруженной борьбе с гитлеровскими ордами потерпел поражение не польский народ, была наголову разгромлена буржуазно-помещичья Польша. «Молния войны — говорил В. Гомулка, — осветила санационный карточный домик: экономические, технические и военные результаты 20 лет господства буржуазии и помещиков». Если правители Польши, обосновавшиеся в эмиграции с золотым запасом страны, выбросили лозунг. — «Стоять наготове, с винтовкой к ноге!», т. е. призывали выжидать, то польский народ развернул борьбу: с первых дней гитлеровской оккупации в Польше начало разгораться пламя партизанской войны против захватчиков.

Создание Советским Союзом основы «Восточного фронта»

Советское правительство зорко следило за событиями, развернувшимися у границ нашей страны. Крах буржуазно-помещичьей Польши создал смертельную угрозу для братских народов Западной Украины и Белоруссии. 17 сентября 1939 г. советские войска перешли границу распавшегося Польского государства и взяли под защиту население Западной Украины и Белоруссии. Граница Советского Союза была продвинута на сотни километров западнее. Распространению гитлеровской агрессии на Восток был положен конец. Это имело огромное значение не только для государственной обороны Советского Союза, но и для всех свободолюбивых народов в дальнейшем.

Вслед за этим Советский Союз обезопасил подступы к своей тогдашней северо-западной границе. 28 сентября 1939 г. между СССР и Эстонией был подписан договор о взаимопомощи. Стороны обязались оказывать друг другу помощь, в том числе военную, в случае нападения на одну из них или угрозы нападения. Аналогичные договоры были заключены Советским Союзом 5 октября с Латвией и 10 октября с Литвой. Три прибалтийские государства предоставляли Советским Вооруженным Силам базы на своей территории. Все эти действия Советского правительства уже тогда были должным образом оценены политическими деятелями Запада, которых никак нельзя заподозрить в симпатиях к коммунизму. Выступая по радио 1 октября 1939 г., У. Черчилль вынужден был заявить: «То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае, позиции заняты и создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не осмеливается напасть». Министр внутренних дел американского правительства Г. Икес пометил в свом дневнике 14 октября 1939 г.: «Я все более убеждаюсь в том, что.. (Россия) уничтожит в свою очередь Гитлера, даже если ему удастся уничтожить Францию и Великобританию». Так, уже в сентябре — октябре 1939 г. Советский Союз занял стратегические позиции, имевшие впоследствии неоценимое значение для судеб коалиционной войны против гитлеровской Германии.

Антисоветские интриги правительств западных стран в период «странной войны»

Хотя Англия и Франция 3 сентября 1939 г. объявили войну Германии, вести боевые действия они не собирались. Отчаянные просьбы польских представителей о помощи натолкнулись в Лондоне и Париже на ледяной прием. Поляки просили ускорить обещанное наступление на Западном фронте. Но боевые действия там ограничились слабой деятельностью французских патрулей, которая была полностью прекращена к 21 сентября. Поляки просили хотя бы провести бомбардировки военных объектов в Германии. Однако и это обращение было отклонено: действия англо-французской авиации над Германией ограничились разбрасыванием листовок. Наконец, поляки попросили срочно прислать вооружение. Британский генерал Айронсайд, с которым польская миссия вела переговоры в Лондоне, ответил, что Англия сможет прислать вооружение Польше не раньше, чем через 5— 6 месяцев, и порекомендовал закупить его в нейтральных странах — таких, как Бельгия, Испания или Канада. Поляки обратились в Вашингтон, прося исключить Польшу из числа стран, попадающих под действие закона о «нейтралитете». Но и оттуда поступил отказ. Итак, западные державы, на словах горячо сочувствовавшие Польше, на деле толкнули ее в пропасть. В трудный час «западные друзья» отвернулись от Польши.

Как отмечает В. Гомулка, «эту удивительную инертность можно и следует объяснять прежде всего политическими соображениями. Польша была для мюнхенцев пешкой, которую они с легким сердцем пожертвовали в грязной игре, надеясь на то, что вермахт, быстро покорив нашу страну, окажется лицом к лицу с Советской Армией. Несколько иными средствами продолжались попытки реализовать концепцию, лежавшую в основе мюнхенской политики: толкнуть Третью империю против СССР». Разгром Польши создал общую германо-советскую границу, что, на взгляд западных политиков, облегчало возникновение войны между Германией и СССР.

категории: [ ]